Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

Щеки Даши вспыхнули.

– Да?!

– Да, – кивнул Глеб.

Глядя друг другу в глаза, они рассмеялись.

– Валите отсюда, – сказала она.

– Когда идем на следующее дело? – спросил он. Она взяла с тумбочки блокнот и ручку.

– Диктуйте свой телефон: я позвоню завтра. – И, записав, поинтересовалась: – Вы один живете? Я на предмет того, во сколько вас удобно беспокоить.

– В любое время. – Глеб приоткрыл дверь. – Запритесь на оба замка, – посоветовал он и вышел.

И тут же зазвонил телефон.

Сбросив с себя дубленку, Даша ринулась в спальню: радиотелефон лежал на той самой неубранной постели. Схватив его, Даша с замиранием сердца произнесла “алло”. И дурные предчувствия ее не обманули.

– Ну как, сучара, – раздался знакомый наглый хрип, – еще не угомонилась?

– А ты? – осведомилась Даша. – Еще не сгнил от сифилиса?

– Ну, б…, крутая! Хочешь вслед за своей подружкой? Могу устроить: восемь шершавых обслужишь за ночь.

Даша изобразила смех.

– Не свисти, мудак. У вас на всю братву столько не наберется.

Из трубки послышалось что-то вроде хрюканья.

– А ты мне нравишься, сучка. С тобой и побазарить в кайф. Времени только нет. Короче, будешь гнать волну – сама понимаешь, не маленькая. Отскочи и наслаждайся жизнью. Пусть у ментов об этом деле голова пухнет.

Зажав телефон меж плечом и ухом, Даша закурила.

– Что ж ты так дергаешься, козлик? Выходит, ты меня больше ментов боишься?

В трубке возникла пауза.

– Короче, ты меня поняла, – прохрипел голос. – Последнее тебе предупреждение. – И раздались короткие гудки.

Уронив телефон на одеяло, Даша медленно выдохнула дым. Сигарета в ее пальцах мелко подрагивала. Ткнув ее в пепельницу, Даша взяла телефон и быстро набрала номер. Трубку сняли не сразу, далеко не сразу.

– Отвалите, я занят, – произнес наконец веселый мужской голос.

– Эдик, это я! – сказала Даша. – Ну-ка выполняй свое обещание!

– Дашуля! Милая! – обрадовался невидимый Эдик. Рядом звучала музыка, слышался женский смех. – Что ты имеешь в виду? Я тебе столько наобещал, что…

– Котик, ты знаешь, о чем я, – жестко оборвала его Даша. – Брось разыгрывать придурка.

– Дашуль, конечно, я помню, – признался он, приглушив голос. – Но, ей-богу, я не предполагал, что ты это на серьёзе. Согласись, что для тебя это несколько…

– В общем, так, – отрезала Даша, – если до десяти утра ты не привезешь мне обещанное, можешь забыть мой номер.

– Киса, я в лепешку расшибусь, но до десяти…

Брезгливо скривив губы, Даша дала отбой и тут же набрала другой номер.

– Да-а, – отозвался сонный женский голос.

– Привет, – сухо проговорила Даша. – Илью будь добра.

Из голоса ответившей женщины мигом исчезла сонливость, вместо которой появилось раздражение.

– Он уже лёг. Что за срочность такая?

– Алка, живо! Не то получишь по жопе!

– Очень я тебя испугалась! Хоть бы совесть поимела… Илья, это тебя! Подруга твоя нахальная!

Через полминуты голос Ильи проворчал из трубки:

– Дуська, иди к свиньям. Я правда сплю.

– На тебя напали?! – крикнула Даша. – Почему ты не позвонил, жопа?!

– Не жопа, а тохес, – поправил Илья. – Жопами называют таких антисемиток, как ты.

– Илюшка, что произошло?!

Илья вздохнул.

– Тебе Глеб протрепался? Ну да, кто ж еще?.. Как он их классно вырубил – пальчики оближешь!

– Да ни о чем он не трепался, – в досаде возразила Даша. – Сказал только про тебя. Чтоб я была осторожней.

Илья хмыкнул.

– Таки я его понимаю. Охранять такую идиотку…

– Слушай, тохес! Либо ты сию минуту мне все выкладываешь, либо я сажусь за руль и через полчаса вытрясу из тебя…

– Верю, – перебил Илья. – Он меня просил ничего тебе не говорить, но… Дуська, ша! Не кипятись! Я сказал ему, что никаких секретов от тебя не имею.

– То-то же, – удовлетворенно буркнула Даша.

Илья прочистил кашлем горло. Затем неторопливо и обстоятельно выложил ей то, что считал необходимым.

Однокомнатная квартирка Глеба обставлена была, что называется, аскетически. На кухне – холодильник, стол и две табуретки; чайник – на плите, посуда – в шкафчике. В комнате – семь полок с книгами, раскладной диван, стул и старый шкаф. Радиотелефон помещался на холодильнике, и, когда Глеб доставал кефир, как раз начались звонки.

– Чего трубку не снимаешь? – нежно упрекнула географичка. – И почему не приехал?

Глеб отхлебнул кефир из пакета.

– Извини, Галь, не получилось. Сумасшедший день.

– Ты ужинаешь?

– Как бы.

– А что ты ешь?

Глеб поперхнулся и закашлялся.

– Галка, я пью кефир. Если у тебя ничего срочного…

– С тобой директор жаждет пообщаться. Зинаида ему настучала, что ты проводишь уроки в джинсах и не реагируешь на ее замечания.

Глеб возвел глаза к потолку.

– И когда я должен с ним общаться? Надеюсь, не сейчас?

Галина хихикнула.

– Не нервничай. В среду после уроков.

– Вот и ладушки. До завтра, Галь, – поспешно попрощался Глеб.

В ответ она чмокнула трубку так, что у него отдалось в ухе.

Почистив зубы, Глеб принял ледяной душ, растерся полотенцем и голым вышел из ванной. Тишину квартиры пронзали телефонные звонки. Из трубки зарокотал злой голос олигарха Лосева.

– Что ж ты, крысеныш, не докладываешь?! За что я тебе плачу?!

Глеб с усмешкой отодвинул трубку от уха.

– Виталий Петрович, – залепетал он, – да что докладывать-то? У каких-то плясунов были. Фокстроты, вальсы, конкурсы какие-то… Я, блин, там чуть не засох. Может, если она в булочную пойдет, тоже вам докладывать? Как скажете, мне по барабану…

– Ладно, ладно. – Лосев заметно сбавил тон. – Шут с ними, с плясунами. Больше ничего не было?

– Чего не было? – туповато уточнил Глеб.

– Угроз каких-то, нападений… Мало ли.

– Да каких там нападений, Виталий Петрович! Даже собака не тявкнула! – Глеб аж задохнулся от возмущения. – Племянница ваша, конечно, девушка ого-го… но, по-моему, она сдвинулась на этой почве.

– Но-но, языком-то не мели! Делай, за что заплачено!

– Забрали бы вы меня к себе, – с тоской произнес Глеб.

– Видно будет. Сперва заслужи. – Олигарх дал отбой.

Глеб задумчиво положил трубку на холодильник. Затем прошел в комнату, как был голым, сел на диван в позе “лотоса” и неподвижным взором уставился на дверцу шкафа. И вскоре на дверце заплясали причудливые тени, которые, казалось, пытались сложиться в некий узор… но ни во что не сложились и растаяли.

Просидев эдак около двух часов, Глеб в досаде швырнул на диван подушку. “Слабак! – обозвал он себя. – Бездарь несчастная!”

В семь утра позвонила Даша. Голос ее звучал бодро и деловито.